Поздний зимний калгарийский вечер.Я еду домой в метро.Теплый вагончик тихонько покачивается.В ритм ему покачиваюсь я и еще человек двадцать.Атмосфера сонной тишины,покоя,умиротворения.

На очередной остановке в вагон заваливается в сиську пьяный бомж.Он лохмат,грязен и вонюч.Мужчина не проходит в вагон,а блокирует двери,придерживая их спиной и ногами.Бомж очень занят ссорой с кем-то невидимым,спрятанным ночными сумерками на платформе.Напрасно громкоговоритель пытается призвать его к порядку.Дверь блокирована,поезд стоит,народ безмолствует в ожидании.Бомж тем временем продолжает орать дурным голосом, ничуть не стесняясь в выражениях.

-Ты, б..,отдавай мои деньги!

-Пошел ты...

-Ты,с-сука,сп....ла у меня три тысячи!

-Сам козел.

Крики ругающихся все громче и громче.Маты сыпятся без стеснения.Пассажиры смиренно рассматривают свое отражение в темных окнах и только громкоговоритель с тупым упорством призывает бомжа к порядку.

Время идет.Поезд стоит.Бомж матюкается.

Наконец невидимый опонент бомжа посылает его уж совсем далеко и удаляется.Спорить больше не с кем.Бомж освобождает дверь,выходит на середину вагона,прикладывает правую руку к сердцу,громко икает и голосом, полным сожаления,скорби и покаяния, произносит

-Сори, ребята!

Он плюхается на сиденье у окна и сразу засыпает.

Мнгновенное преобразование орущего верблюда в длинноухого кролика столь комично,что я еще долго трясусь в беззвучном смехе.